Мнение экспертов. Публицист, основатель…

Правительство расширило критерии оценки работы губернаторов, которые теперь будут включать показатели доступности и безопасности образовательных учреждений. Соответствующее постановление подписал Михаил Мишустин. В настоящее время оценка эффективности глав регионов включает 38 методик: 19 — для расчёта показателей за предыдущий год, ещё 19 — для установления целевых значений на будущее.
Эта скучная канцелярская статистика показывает важное явление в системе управления – продолжающуюся кадровую революцию. Или скорее эволюцию, так как она происходит не одномоментно, как революции, а растянута уже на десять лет.
Точкой ее отсчета можно назвать 2013 год: когда на базе РАНХиГС появилась «школа губернаторов», а в ФНС Михаил Мишустин начал цифровизацию управления в своём ведомстве. Суть этого явления – стандартизация управления.
На самом деле кадровая эволюция шла с первого президентского срока Владимира Путина. Но проходила она в ручном режиме. В самых важных регионах была оставлена некая «вольница», точнее система учёта интересов правящих групп. Эти важные регионы можно пересчитать по пальцам двух рук – Москва, Петербург, Чечня, Татарстан, Якутия, Московская область. Все остальные регионы должны были попасть под стандартизированное управление. В 2010-е ручное управление стали заменять программируемым, которое назвали «технократизм».
Основу такого подхода к управлению создали приверженцы «методологического мышления». Система экспериментально была испробована в Приволжском федеральном округе в начале 2000-х, затем – в «Росатоме», а когда показала свою эффективность, ее перенесли на масштаб всей России.
В свою очередь, основные принципы управления были взяты методологами из работ директора Центрального института труда Алексея Гастева. В 1920-30-е он разработал «управленческий комплекс», суть которого он кратко выразил так: ««Нужно добиться того, чтобы работник стал придатком к машине». Другими словами, даже при замене важного управленца Система должна работать и дальше.
Эта управленческая модель доказала свою действенность во время сталинских репрессий 1930-х. К примеру, в 1939 году с приходом на место главы внешней разведки 32-летнего редактора сельскохозяйственных статей Павла Фитина эта «отрасль» продолжила работать в прежнем режиме. Тысячи новых управленцев пришли на место старых, репрессированных, но Система устояла.
Не так давно видный методолог Пётр Щедровицкий в одном интервью говорил: «Роботизация, автоматизация и цифровизация в первую очередь положительно скажутся на системах управления (что в частном бизнесе, что в госуправлении). Сейчас управленцы получают доход от места, которое занимают. А чтобы его место оставалось значимым, он должен всё время всех обманывать. Пугать, что если вдруг вы ликвидируйте это моё рабочее место, то что-нибудь рухнет».
Технократизм должен исключить такой шантаж управленца. «Цифровая машина» задолго до возникновения проблемы должна показать «узлы напряжения». Кроме того, у управленца – того же губернатора (и далее вниз по всей цепочке вертикали власти) – есть понятный набор KPI, десятки параметров техзаданий. Вышестоящий управленец в режиме реального времени может посмотреть стадию их исполнения, и тоже вовремя предотвратить появление «узла напряжения».
Такой технократизм в управлении экспериментально доказал свою работоспособность во время коронавирусной эпидемии. Количество коек, запас вакцин, уровень заболеваемости и выздоровления – десятки хорошо прослеживаемых KPI помогли регионам относительно нормально пройти это страшное время.
Вероятно, следующим этапом стандартизации управления станет ее перенос на муниципальный уровень (через «школу мэров»).