«Пастухи» и «бараны»: исламизм остался стратегической…

Как ни крути, Россия была, есть и будет страной со значительной долей коренного мусульманского населения. Это — факт, от которого никуда не деться. А это значит, что проблема радикализации ислама с нами надолго. Возможно, навсегда. Взлёт радикального исламизма начался в нулевых. В составе исламистского «взрывного коктейля» оказались три главных составляющих: местные антироссийские сепаратисты, трудовые мигранты и ближневосточные проповедники. Уже сам по себе каждый из компонентов — огромная проблема. Все вместе они дают разрушительный эффект.

Начавшая с провозглашения светского чеченского национализма дудаевская Ичкерия закончила основанным на шариате «Кавказским эмиратом»* Доку Умарова. В уменьшенной модели подобное произошло и в Татарстане, где со временем место оппозиционных национал-сепаратистов заняли исламские фундаменталисты. Тренд на исламизацию «национального вопроса» в мусульманских регионах очевиден.

Свою лепту внёс и многомиллионный поток мигрантов. С января по июль 2023 года в Россию въехали девять миллионов иностранцев. Можно догадаться, что как минимум половина из них — выходцы из мусульманских стран. Портрет типичного мигранта выглядит примерно так: плохо владеющий русским языком, не слишком религиозный молодой неженатый мужчина без высшего образования. Зато с кучей потребностей. Не только телесных, но и духовных.

И всё бы ничего, если бы не третий, самый опасный компонент — иностранные миссионеры.

Крах СССР обнажил вакуум идей, который нужно было чем-то заполнить. В странах Средней Азии тут же вспомнили о религии. Так началось «великое исламское возрождение». В Киргизии в 1990 году было 39 мечетей. В 2020 году их количество составило уже 2688. В остальных республиках Средней Азии — то же самое. Если думаете, что Россию подобный бум обошёл стороной, — ошибаетесь. За 30 лет число мечетей в нашей стране возросло в 70 раз. Сейчас их свыше 7500. Тут мы не аутсайдеры, а лидеры.

Итак, про ислам вспомнили. Мечети построили. А духовенство откуда взять? Вот так всё и началось.

Из стран Ближнего Востока выписали мулл и улемов, которые с умным видом начали рассказывать неискушённым в религии советским людям, что такое «правильный» ислам. «На любого араба смотрели чуть ли не как на самого пророка Мухаммеда», — рассказывал бывший муфтий Татарстана Ильдус Файзов. Разумеется, сказанное миссионерами воспринималось как истина в последней инстанции. К ним стали летать на учёбу, усваивая взгляды, с традиционным исламом в России ничего общего не имевшие.

Россию и Среднюю Азию окутала целая сеть религиозных организаций, опирающихся на саудитов, Гюлена, Турцию, катарских эмиров. Всех и не перечислишь. С собой они привезли целый выводок негосударственных фондов, благотворительных организаций, спортивных обществ, школ и банков. Встретить проповедников теперь можно не только в мечети и медресе, но и на рынке, в бойцовском клубе и чайхане. Наедине или в тесном кружке они объяснят, кто виноват в бедности и бесправии. И подскажут, что делать дальше.

Этносепаратисты получили готовую базу поддержки. Гастарбайтеры — ответы на все вопросы. Идеи халифата заразили всех. Борьба с «безбожными авторитаризмами» наконец-то получила широкую идеологическую платформу.

В каждой истории с ячейкой исламистов и подготовкой теракта всегда найдётся миссионерский «след». Без этого никак. При этом любой радикальный проповедник уверен, что разрушить «кафирское государство» — его обязанность и долг. Мирное сосуществование с подобными бородатыми людоедушками — полная утопия.

Сближение с исламским миром — это не решение проблемы изоляции России. Родина ислама — Ближний Восток. А Ближний Восток всегда был полон коварства. Более того, он и есть коварство.

Умение разглядеть спрятанный в протянутой руке клинок — лучшее качество истинных правителей.

* — террористическая организация, запрещённая в РФ