Храмы становятся новыми центрами притяжения Большого…

Три десятилетия назад Россия была покрыта руинами разорённых храмов, служивших наглядным символом духовной катастрофы, превратившейся в катастрофу политическую. Сегодня ситуация изменилась — усилиями священников-строителей, неравнодушных прихожан, меценатов, кое-где даже государства вся наша страна, особенно историческая центральная её часть, покрыта множеством восстановленных и новопостроенных храмов и монастырей.

Они непохожи один на другой. Где-то это — купол и шатёр, где-то — колоннады эпохи классицизма, где-то — поиски современных архитекторов, смело и тонко возрождающих традицию. Одна обитель зовёт к себе монашеской строгостью, другая — радушными пирогами изумительной чайной, где-то создали прямо по канону высоченный пятирядный иконостас, где-то вся территория — цветущий сад, а где-то церквушка стоит над умиротворённым вечным покоем кладбища, и ты согласен вот прямо сейчас умереть, лишь бы тебя тут и похоронили.

Наши храмы и обители превратились в источники света, радости, в опорные конструкции возрождающейся Руси, наглядно, на уровне фотографий «было» — «стало», подтверждающих, что воскресение возможно.

Изменились и прихожане. Больше стало семей с детьми, иногда с целым хороводом ребятишек, спешащих к причастию. Больше тех, для кого церковь большая органично связана с домашней семейной церковью. Тот внутренний строй, который дети видят в семье, содержащей в себе в свёрнутом виде всю традиционную общественную иерархию, расширяется в большой мир, в церковь, где всё устроено на тех же принципах — по-отечески строго и в то же время исполнено радости и любви.

Пополнят ли эти дети, когда вырастут, ту социологическую категорию молодёжи, которая называет себя «неверующими»? Наверняка нет.

Мы видим, как, вопреки старой злой пословице, и «кресты», и «попы» сегодня золотые.

Как бы ни были заняты, как бы ни хотелось спать — возьмите детей за руку и отведите их воскресным утром в храм. Большой Русский мир начинается именно здесь.