Русский Демиург – > 215
orig date 2023-09-16 01:35:16
04:41 16-09-2023
Forwarded from Verum Regnum|Наш Regnum
Жила-была на одной планете цивилизация людоедов. У царей зверей на этой планете было только две возможности: быть людоедом или быть их едой. Людоеды, как понятно, питались людьми-едой, а еда питалась рыбой, которую сама же и ловила в огромном океане, который бороздили гигантские плавучие корабли-острова, на которых господствовали разные кланы людоедов. Еще еда обслуживала людоедов, и продолжительность жизни еды зависела от того, насколько конкретная еда удовлетворяла конкретных людоедов. Поэтому некоторые из еды очень старалась, все остальные жили, не приходя в сознание. Людоеды были богаты, здоровы и могущественны, но очень малочисленны, а люди-еда были бедны, больны и слабы, но их было очень-очень много. Казалось бы, они могли запросто навалиться и сбросить людоедов в море или хотя бы заставить питаться тоже рыбой, но бороться с людоедами им даже в голову не приходило — не потому, что они были слабы, а потому что каждый из них сам мечтал стать людоедом — ведь они верили, что нет ничего лучше такой судьбы. Людоеды же использовали все достижения прогресса ради того, чтобы укреплять у еды веру в мифическую возможность для каждого стать людоедом — это было надежным средством сохранения господства людоедов и стабильности в мире.
Всё было хорошо, но однажды началась война. Дело было в том, что рыбные ресурсы на той планете были распределены неравномерно, и они временами истощались, в результате чего тощала и еда конкретных людоедских кланов, что было недопустимо. Тогда начинались войны за контроль над самыми богатыми рыбой районами океана. И вот во время последней войны произошла одна странная история: по никому не ведомым причинам остров-корабль одного могущественного клана взял курс строго на полюс, где, как было известно каждому на планете, будь он людоед или еда, любой остров и его население ждала верная и страшная смерть — за всю историю оттуда никто не возвращался.
Людоеды не замечали, что курс взят гибельный: не царское это дело — курс проверять. Они были очень заняты важнейшими людоедскими делами: поиском и пилением золотых гирь, интригами при назначениях кладовщиков и распределителей рыбы и, конечно, придумыванием новых деталей мифологии о том, что каждая еда может стать людоедом. Оставшееся время они проводили в пирах и оргиях, ни в чем себе не отказывая, или отдыхали от пиления и пиров на вражеских островах, где еда была жирнее и красивее.
Между тем враждебные кланы обстреливали остров из всего, что под руку попадалось, и этим не только убивали много местной еды и рыбы, но и буквально загоняли остров-корабль в сторону полюса, не оставляя ему другого пути. Люди-еда по-прежнему обслуживали людоедов: многие воевали, другие собирали им оружие и одежду, третьи ловили рыбу, четвертые изготовляли золотые гири, а самые привилегированные — те, которым предстояло быть съеденными последними, — писали сказки о волшебном превращении еды в людоеда. Но все они видели, что остров плывет не туда, и хотели как-то это поправить.
Сначала еда громко кричала о неверном курсе на всех углах и поворотах, наиболее смелая еда пыталась донести это знание до разных распределителей и кладовщиков… Но шум этот только раздражал людоедов, мешал им пировать и отдыхать, и кончилось тем, что людоеды приняли закон, что любая попытка дискредитации курса острова-корабля карается немедленным съедением.
Тогда еда бросила все силы на проникновение своих самых талантливых особей в личную обслугу или охрану конкретных людоедов, надеясь при удобном случае шепнуть хозяину про неверный курс. Но людоеды только злились и либо покупали приближенную еду на корню и заставляли ее писать о трансформации еды в людоедов, либо вынимали старый компромат и безжалостно съедали на глазах другой еды.
Стало ясно, что выхода нет. Кто-то из долга продолжал воевать, кто-то по инерции ловил рыбу, но в большинстве еда впала в депрессию: миллионы особей лежали зубами к стенке, новостей не читали, к зеркалам не подходили, не смотрели наверх… А полюс был виден уже невооруженным глазом. Он приближался в полной тишине.