– > 105
orig date 2023-09-24 09:32:49
12:40 24-09-2023
Forwarded from АНДРЕЙ ТКАЧЁВ
В стратегии национальной безопасности есть тезис о "приоритете духовного над материальным"
Это, светским языком выраженное слово Силуана Афонского: "Молитвой мир стоит. Угаснет молитва и мир падет"
Это также тезис о единственной истинной свободе человека. По Паскалю: Молитва делает человека Причиной. То есть: в порядке материальной жизни человек обусловлен (детерминирован) тысячами условностей. Он тотально зависим. И только в обращении к Богу с молитвой человек становится Над обстоятельствами и превращается в главное звено причинно-следственных связей.
Больной исцеляется чьей-то молитвой, враждующие мирятся чьей-то молитвой, мрак отчаяния отступает молитвой же. И так всюду.
*
В огромном мире человек сверх-мал. Его духовные потуги тем более сверх-малы на фоне океана вводных условий. Но именно молитвенное сверх-малое усилие сверх-малого актора – человека, зесть Причина благих событий в мире.
Как в сказке (зашифрованное мистическое мировозрение): "Дед бил-бил – не разбил, бабка била-била – не разбила". Сверх-усилия бесполезны. Но "мышка бежала, хвостиком махнула – яичко упало и разбилось".
Россия, обратившаяся к Богу с молитвой; Россия, внутренно напрягшаяся, чтобы приблизиться к Отцу светов, это и есть одна из граней национальной безопасности. А также безопасности всей ойкумены.
Молитва внутренняя, всецелая, охватывающая всего человека и при этом никому из людей не видимая и миру неведомая, это единственный фактор благих изменений.
Взятая отдельно, она – молитва – мала, как капля, и легка, как соломинка. Но есть та капля, что заставляет чашу перелиться; и есть та соломинка, которая ломает спину верблюда. Это мышкин хвостик, разбивающий неразбиваемое яйцо.
*
Морок бытового материализма, тяжкий плен оземленившихся помыслов должно преодолевать через молитвенный огонь и через жизнь проснувшего, воскресшего в молитве таинственного "Я" человека.
Других путей у Дома Богородицы, у исторической России попросту нет.
Мою свободу молиться Богу у меня никто не может отнять. Мое влияние на мир через молитву – тоже. Только суета, только маловерие или безверие, только дьявол, как Злой Пожарник, заливающий липкой пеной всякую искру пробуждающегося духа.
Это, светским языком выраженное слово Силуана Афонского: "Молитвой мир стоит. Угаснет молитва и мир падет"
Это также тезис о единственной истинной свободе человека. По Паскалю: Молитва делает человека Причиной. То есть: в порядке материальной жизни человек обусловлен (детерминирован) тысячами условностей. Он тотально зависим. И только в обращении к Богу с молитвой человек становится Над обстоятельствами и превращается в главное звено причинно-следственных связей.
Больной исцеляется чьей-то молитвой, враждующие мирятся чьей-то молитвой, мрак отчаяния отступает молитвой же. И так всюду.
*
В огромном мире человек сверх-мал. Его духовные потуги тем более сверх-малы на фоне океана вводных условий. Но именно молитвенное сверх-малое усилие сверх-малого актора – человека, зесть Причина благих событий в мире.
Как в сказке (зашифрованное мистическое мировозрение): "Дед бил-бил – не разбил, бабка била-била – не разбила". Сверх-усилия бесполезны. Но "мышка бежала, хвостиком махнула – яичко упало и разбилось".
Россия, обратившаяся к Богу с молитвой; Россия, внутренно напрягшаяся, чтобы приблизиться к Отцу светов, это и есть одна из граней национальной безопасности. А также безопасности всей ойкумены.
Молитва внутренняя, всецелая, охватывающая всего человека и при этом никому из людей не видимая и миру неведомая, это единственный фактор благих изменений.
Взятая отдельно, она – молитва – мала, как капля, и легка, как соломинка. Но есть та капля, что заставляет чашу перелиться; и есть та соломинка, которая ломает спину верблюда. Это мышкин хвостик, разбивающий неразбиваемое яйцо.
*
Морок бытового материализма, тяжкий плен оземленившихся помыслов должно преодолевать через молитвенный огонь и через жизнь проснувшего, воскресшего в молитве таинственного "Я" человека.
Других путей у Дома Богородицы, у исторической России попросту нет.
Мою свободу молиться Богу у меня никто не может отнять. Мое влияние на мир через молитву – тоже. Только суета, только маловерие или безверие, только дьявол, как Злой Пожарник, заливающий липкой пеной всякую искру пробуждающегося духа.