Объясняет Readovka – > 76
orig date 2023-10-06 15:00:46
18:00 06-10-2023
С началом войны стало понятно, что российская промышленность готова к ней далеко не на том уровне, который требуется. Тут не на кого пенять, кроме самих себя: десятилетия деградации бесследно не проходят, и у России утрачена масса промышленных цепочек — не говоря о тех, которых никогда не было.
Сейчас мы аврально восстанавливаем или создаём заново множество производств. В первую очередь, конечно, те, которые необходимы напрямую и непосредственно для войны. Всё это нужно, всё это крайне важно. Однако есть одна проблемка размером с Эльбрус. Дело в том, что многие ключевые образцы техники в принципе не получится запустить в производство «штурмовым» методом.
Очевидный пример. Чтобы получить качественный разведывательный спутник, нам нужны: мощная оптика, датчики, системы связи и возможность всё это масштабировать — то есть сделать не один спутник, а как минимум десятки. И каждая из этих задач — это отдельные отрасли, под которые нужны соответствующие заводы. Это не мастерская в гараже, это серьёзное и сложное высокотехнологичное производство. Плюс НИОКР ко всему этому, разумеется. Мы не можем в ремесленном режиме выдать изделие. Мы должны восстановить всю технологическую цепочку, дойдя в конце концов от станкостроения до космического аппарата.
То есть. Чтобы получить современную группировку спутников-разведчиков, нужно было начать вкладываться в создание всех необходимых производств ещё N лет назад. И приступить к этому нужно сейчас, чтобы снимать плоды лет через 30. И идти туда со всеми остановками, контролируя качество получающегося продукта на каждом этапе.
Но для этого нужно мыслить хотя бы на эти самые 30 лет вперёд. И способность мыслить на эти 30 лет вперёд должна стать определяющей для всех стратегических решений в России вообще. Речь не только о НИОКР и промышленности. Например, у нас традиционно остро стоит вопрос о демографии. Сколько нас будет через 20 лет? А сколько планируем? А что делается сейчас, чтобы через 20 лет нас было столько, сколько мы планируем?
Необходимость в долгосрочном планировании, кстати, совершенно не зависит от того, когда закончится СВО. Да хоть завтра. Во-первых, никогда не знаешь, что случится в будущем. В 2010 никто не догадывался, что произойдёт всего-то через дюжину лет. Но если бы мы тогда подумали о некоторых существенных вещах вроде роли лёгких БПЛА в войне будущего, в 2022 году ситуация была бы иной. А во-вторых, как раз если мы сегодня заключим мир, многие выдохнут, упадут на лавры и на них почиют, вместо того чтобы готовить страну к жизни в бушующем реальном мире. И к следующему историческому испытанию мы окажемся голы и босы посреди бури.
Это всё требует качественно иного уровня управления. В утешение можно сказать, что на длинной дистанции усилия окупаются. Когда у тебя есть производственная база, университеты, которые готовят специалистов, всё это связано с новыми разработками и уже имеющейся индустрией, то каждый рубль, вложенный вчера, приносит 10 послезавтра. И главное — альтернативы у нас нет.
Иначе мы рискуем оказаться в положении, скажем, китайцев XIX века, к которым приплыли белые варвары и употребили тысячелетнюю империю по своей варварской надобности при помощи скорострельной артиллерии. Мы не хотим себе такого.
А это значит, что придётся думать хотя бы на полвека вперёд.