НЕЗЫГАРЬ – > 180
orig date 2023-11-10 08:46:05
10:41 10-11-2023
Марина Литвинович (2):
Кстати, я думаю, что довольно быстро на повестке дня возникнет вопрос амнистии — я имею в виду амнистию по определенным статьям, которые сейчас стали «политическими».
Если мы посмотрим на настроения людей сейчас, то главный вопрос, который задают люди (не берем в расчет убежденных сторонников СВО и убежденных пацифистов, которых по 10-15% с обеих сторон), — «Когда всё это закончится?»
Потому что людям это не надо в принципе и люди хотят, чтобы это побыстрее закончилось. Они не знают, как это закончить, это не в их силах, но главное, что они хотели бы, чтобы это всё закончилось. Конечно, они бы ещё хотели, чтобы мы все вернулись в январь 2022 года и все было бы по-прежнему. Они пока ещё не знают, что это невозможно, им кажется, что можно вернуть назад всё, как было.
Всё «как было» уже не будет, мы видим, насколько серьёзные изменения происходят в разных сферах, но тем не менее люди хотят нормальности. И, как только прекратятся боевые действия, как только появится возможность нормализации, возвращения к какому-то нормальному, по их мнению, состоянию, то все будут очень рады. И, конечно, люди захотят это всё поскорее забыть.
Вопрос вины тоже не будет их волновать, за исключением узкой группы людей, для которых это важно и сейчас. Понятно, что саму СВО не удастся забыть тем, кто потерял своих близких, но все остальные, кого это не затронуло, а это бóльшая часть — примерно 80%, захотят это всё быстрее забыть.
Уже сейчас, если ты просто ходишь по Москве, тебе почти ничто не говорит о спецоперации. То же происходит и в других больших городах — ничто людям о СВО не напоминает. И мне кажется, что это как раз свидетельствует о том, что люди захотят побыстрее это забыть, и это нормально. Это плохо с точки зрения морали и ответственности, но для будущего страны это, может быть, и не так плохо. Поскольку сильное чувство ресентимента может потом больно ударить.
Я не вижу революционного сценария. В молодости, как и все, я, безусловно, была революционеркой и не так давно пережила мучительную трансформацию, взгляды мои изменились.
Я думаю, что революционная трансформация России не нужна, она, скорее, будет вредна, потому что — и здесь я опять возвращаюсь к началу разговора — есть много чего, что надо сохранить, и всё не так плохо. Есть много того, что я бы изменила, но в целом некое подобие регулярного государства (не самого лучшего) выстроено. Его же не было! И вряд ли мы сможем снова всё сломать и снова всё построить, а из этого следует, что нас ждёт путь постепенных изменений.
России нужны люди, именно поэтому я призываю всех возвращаться (но, естественно, не говорю о тех, кто подвергается уголовному преследованию, может быть ему подвергнут или может быть призван служить, но не хочет этого).
Я знаю, что уехало много людей, которым ничего не угрожало, и их отъезд был понятной эмоциональной реакцией, потому что они вдруг выяснили, что Россия – не такая, как им хотелось бы. И понимая это, нужно именно оставаться здесь, потому что пока здесь остаются люди, которые так думают, есть шанс что-то поменять и как-то сдвинуться в другую сторону, не отдавая Россию на растерзание консервативной части общества. Мы — часть населения, мы — часть общества, люди с такими взглядами.
Российское общество довольно сложное, в нём есть совершенно разные люди и это нормально.
У меня нет катастрофического ощущения. Ситуация очень плохая, дурацкая, долгая и неприятная, увы, будет много жертв, но она — не катастрофа, и она, мне кажется, вполне понятна для России. Я 30 лет вижу этот маятник, и теперь мы просто немножко идём в обратную сторону, переживая очередной слом, и теперь движемся в обратную сторону, чтобы скорректировать те вещи, которые были не очень приемлемыми для общества.
Полит.ру
Кстати, я думаю, что довольно быстро на повестке дня возникнет вопрос амнистии — я имею в виду амнистию по определенным статьям, которые сейчас стали «политическими».
Если мы посмотрим на настроения людей сейчас, то главный вопрос, который задают люди (не берем в расчет убежденных сторонников СВО и убежденных пацифистов, которых по 10-15% с обеих сторон), — «Когда всё это закончится?»
Потому что людям это не надо в принципе и люди хотят, чтобы это побыстрее закончилось. Они не знают, как это закончить, это не в их силах, но главное, что они хотели бы, чтобы это всё закончилось. Конечно, они бы ещё хотели, чтобы мы все вернулись в январь 2022 года и все было бы по-прежнему. Они пока ещё не знают, что это невозможно, им кажется, что можно вернуть назад всё, как было.
Всё «как было» уже не будет, мы видим, насколько серьёзные изменения происходят в разных сферах, но тем не менее люди хотят нормальности. И, как только прекратятся боевые действия, как только появится возможность нормализации, возвращения к какому-то нормальному, по их мнению, состоянию, то все будут очень рады. И, конечно, люди захотят это всё поскорее забыть.
Вопрос вины тоже не будет их волновать, за исключением узкой группы людей, для которых это важно и сейчас. Понятно, что саму СВО не удастся забыть тем, кто потерял своих близких, но все остальные, кого это не затронуло, а это бóльшая часть — примерно 80%, захотят это всё быстрее забыть.
Уже сейчас, если ты просто ходишь по Москве, тебе почти ничто не говорит о спецоперации. То же происходит и в других больших городах — ничто людям о СВО не напоминает. И мне кажется, что это как раз свидетельствует о том, что люди захотят побыстрее это забыть, и это нормально. Это плохо с точки зрения морали и ответственности, но для будущего страны это, может быть, и не так плохо. Поскольку сильное чувство ресентимента может потом больно ударить.
Я не вижу революционного сценария. В молодости, как и все, я, безусловно, была революционеркой и не так давно пережила мучительную трансформацию, взгляды мои изменились.
Я думаю, что революционная трансформация России не нужна, она, скорее, будет вредна, потому что — и здесь я опять возвращаюсь к началу разговора — есть много чего, что надо сохранить, и всё не так плохо. Есть много того, что я бы изменила, но в целом некое подобие регулярного государства (не самого лучшего) выстроено. Его же не было! И вряд ли мы сможем снова всё сломать и снова всё построить, а из этого следует, что нас ждёт путь постепенных изменений.
России нужны люди, именно поэтому я призываю всех возвращаться (но, естественно, не говорю о тех, кто подвергается уголовному преследованию, может быть ему подвергнут или может быть призван служить, но не хочет этого).
Я знаю, что уехало много людей, которым ничего не угрожало, и их отъезд был понятной эмоциональной реакцией, потому что они вдруг выяснили, что Россия – не такая, как им хотелось бы. И понимая это, нужно именно оставаться здесь, потому что пока здесь остаются люди, которые так думают, есть шанс что-то поменять и как-то сдвинуться в другую сторону, не отдавая Россию на растерзание консервативной части общества. Мы — часть населения, мы — часть общества, люди с такими взглядами.
Российское общество довольно сложное, в нём есть совершенно разные люди и это нормально.
У меня нет катастрофического ощущения. Ситуация очень плохая, дурацкая, долгая и неприятная, увы, будет много жертв, но она — не катастрофа, и она, мне кажется, вполне понятна для России. Я 30 лет вижу этот маятник, и теперь мы просто немножко идём в обратную сторону, переживая очередной слом, и теперь движемся в обратную сторону, чтобы скорректировать те вещи, которые были не очень приемлемыми для общества.
Полит.ру